Versão em português 中文版本 日本語版
Polish version La version française Versione italiana
Русская версия English version Deutsch Version

Умолчание зазорно, или Загубленный мемориал

До чего же отрадно становится на душе, когда в хор безнадежного хныканья внезапно врывается некая мажорная нотка робкого оптимизма. «Нет, не все ещё пропало», как сказал старик Гейне, Я имею в виду помещенную в нашей газете от 15 октября заметку «Змены на могілках, змены ў сэрцах»… К сожалению, тем досаднее воспринимается разочарование, когда безжалостная действительность убеждает в беспочвенности подобного благостного умиления.

Сказанное относится к упомянутому в заметке Тевельскому кладбищу, которое, подобно десяткам иных сельских мест вечного упокоения с их удручающе стандартными памятниками, вряд ли заслуживает особенного внимания, если бы не то обстоятельство, что по соседству с местными захоронениями «притулилось» обширное воинское кладбище, напоминающее об исторических событиях восьмидесятилетней давности.

Впрочем, для лучшего понимания дальнейшего следует оглянуться на события жаркого августа 1915 г. Уже второй год гремели залпы первой мировой войны. К этому времени русские армии полностью оставили территорию т. наз.: «Привислинского края» (Польши), и грозный каток боевых действий начал утюжить белорусско-украинские просторы. Увы, не оправдала возлагаемых на нее надежд Брестская крепость, казалось бы, способная приостановить немецкое нашествие. На деле же во избежание нависшей реальной опасности окружения, крепость пришлось оставить без единого выстрела.

Зато с тем большим ожесточением и упорством русские войска оказывали сопротивление к востоку от Бреста, в частности, на обильно политых своей и вражеской кровью полях Кобринщины. Наступающий противник нес огромные потери, свидетельством чего являются многочисленные немецкие воинские кладбища, разбросанные как по всему Кобринскому, так и по прилегающим районам. Одно из них — Тевельское, на котором захоронены многие сотни немецких и русских солдат.

В период первой оккупации Кобринщины (1915-1918 гг.) немцы, используя в качестве подневольной рабочей силы русских военнопленных, переносили с полей недавних боев, испещренных отдельными могилами с березовыми крестами, останки погибших на создаваемые воинские кладбища. Зачастую выбранная площадка окапывалась рвом и валом, как это сохранилось в Полятичах. Перезахоронения производились с истинно немецкой педантичностью. Снабженные основными данными стандартные бетонные надгробия выстраивали ровными шеренгами с определенными интервалами. В архивы передавались подробные планы кладбищ со списками захороненных. Обычно на тех же кладбищах во втором эшелоне хоронились русские воины. Характерно отношение тогдашних немцев к павшим противникам. На безымянных русских могилах читаем: «Неизвестный русский храбрый солдат».

Точное количество подобных кладбищ теперь установить трудно. Большинство давно исчезло бесследно. Однако некоторые, в том числе вблизи дер. Гайковка, просуществовали до шестидесятых годов. В то время происходило лихорадочное сселение хуторов в деревни. Вот и были использованы немецкие бетонные плиты под фундаменты. Надо полагать, подобное происходило не в одной Гайковке.

Самые значительные у нас мемориалы первой мировой войны, уцелевшие поныне, расположены на окраинах деревень Полятичи и Тевли. В какой-то степени наиболее «повезло» Полятичам. Хотя и в крайне запущенном и неприглядном состоянии, оно сохранилось доселе в относительно первозданном виде. Чего, увы, нельзя сказать о его незадачливом Тевельском «собрате». Свыше семидесяти лет здесь мирно почивали бок о бок, начисто позабыв и простив взаимные распри и ненависть, сотни былых врагов. Хотя и в состоянии грустного запустения, Тевельский мемориал производил на посетителей его сильное впечатление своей величавой монументальностью.

Вместо того, чтобы навести хотя бы самый примитивный, «косметический» порядок как это практикуется в цивилизованном мире, у нас пошли собственным путем. По устоявшемуся партийному рецепту, который позволял облеченному властью самодурству не отвечать за последствия самых непродуманных деяний, на каком-то «уровне» решили пооригинальничать: расправившись с мозолившим глаза чужеродным старьем, на опустевшее место водрузить столь милый сердцу привычный трафарет. Сказано-сделано. Все надгробия снесли, могилы сровняли, а на опустевшем пустыре появилась безликая бетонная скульптура, запечатленная на одном из снимков («КВ» № 81, 2 стар.). Ничтожное количество подлинных русских надгробий символически размещены в виде убогого окаймления. Кто же теперь сможет догадаться, где тлеют русские, где немецкие солдатские косточки? Также безвозвратно исчезла память о трех братских могилах с захоронениями пятидесяти красноармейцев, погибших в 1920 г. А ведь это их бывшие противники, поляки, сочли нужным отметить безымянные могилы памятными плитами.

Впрочем, можно не сомневаться, что рассматриваемое безобразие сотворено ответственными чинушами из самых благих побуждений, которыми, тем не менее, зачастую вымощена дорога в ад. Вместе с тем нельзя отмахнуться от назойливых вопросов: Кому и зачем, все же вздумалось столь безрассудно расправиться с ценным подлинником, заменив его жалким суррогатом? В данном случае ссылка на безответственное невежество вряд ли может служить оправданием. Второй вопрос касается жалко прозябающей беззубой «охраны памятников истории и культуры». Почему она-то преступно безмолвствовала, а не вопила во весь голос?

Говоря о бессмысленно спрофанированном Тевельском воинском кладбище первой мировой войны, нельзя предавать забвению безвестные жертвы второй мировой, никем неучтенное количество которых зарыто (да, именно «зарыто») на этом же кладбище. Дело в том что в бесчисленных товарняках с советскими военнопленными, отправляемыми на запад в первые месяцы войны, находилось немало тяжело раненных, умиравших в пути. Много покойников было выброшено конвоирами на глухой Тевельской станции. В ночное время местное население доставляло трупы на кладбище для захоронения. Авось близящееся пятидесятилетие Победы, о котором теперь так модно разглагольствуют, побудит тех из нас, кому сие ведать надлежит, почтить тех безвестных героев сооружением на месте захоронений хотя бы символического памятного знака.

И последнее — о единственном уцелевшем немецком воинском кладбище 1915 г. в Полятичах, пристойный вид которого так обрадовал автора цитируемой заметки. Однако, вряд ли заслуживает нашего восхищения факт, что порядок там наведен руками немецкой молодежной организации. Это они, вспомнив о могилах своих предков восьмидесятилетней давности на далекой Кобринщине, решили бескорыстно посвятить свой досуг осуществлению гуманного замысла. А до чего же досадно, что в последние годы что-то не слышно о подобных поступках нашей молодежи.

А.Мартынов

Мартынов, А. Умолчание зазорно, или Загубленный мемориал / А. Мрартынов // Кобрынскі веснік. – 1994. – 23 лістапада. – С. 2. Воинские кладбища первой мировой войны.