Versão em português 中文版本 日本語版
Polish version La version française Versione italiana
Русская версия English version Deutsch Version

Лелея память края своего…

В 2006 году Кобринскому военно-историческому музею им. А. В. Суворова исполняется 60 лет. У истоков его стоял Алексей Михайлович Мартынов.

Когда А.М.Мартынов в 1945 году сопровождал корреспондента газеты “Правда”, он и не предполагал» что суть рассматриваемого вопроса может иметь к нему прямое отношение» а сделанная журналистом фотография на фоне одного из старых домов по улице Суворова станет судьбоносной.

Есть такое известное изречение: кто стреляет в прошлое из пистолета, в ответ получает выстрел из пушки. А вот Алексей Михайлович Мартынов стрелял. Только “пули” его отлиты из собственной неуёмной любознательности, желания знать о родном крае все: от седых легенд до событий новейшей истории.

СУВОРОВСКИЙ ДОМИК
В центре Кобрина случайно в военных потрясениях уцелело ветхое деревянное строение, отмеченное на плане города 1797 года,- “дом Суворова”, полученный полководцем в числе других угодий Кобринского Ключа в 1795 году.
В середине 19 века владельцем дома был подполковник инженерных войск Ромуальд Траугутт. Затем под кровом исторического дома размещался «повятовы сеймик» - аналог русского уездного земства, уступивший место частным квартирам. В годы фашистской оккупации в нём находилась единственная в ту пору начальная школа. А накануне бегства гитлеровцы превратили дом в конюшню. Вскоре партизаны, среди которых было немало из отряда Суворова, узнав о надругательстве, постигшем историческую реликвию, стихийно вышли на субботник - и убрали в доме. В дальнейшем над бесхозной развалюхой без перегородок, окон и дверей возникла реальная опасность стать общественной уборной. Но чтобы такого позора не случилось, дверные и оконные проёмы были надежно опутаны колючей проволокой.

ОТ СУДЬБЫ НЕ УЙДЕШЬ...
В таком неприглядном виде здание простояло до 1946 года. До тех пор, пока некий доброжелатель не обратил внимание первой послевоенной заведующей Брестского облоно Ивановой на то, что при всеобщем безразличии исчезает исторический памятник. Иванова, бывшая партизанка, а в 1944 году принимавшая участие в вышеупомянутом субботнике, отнеслась с должным вниманием к полученному известию: сообщила об этом в газету “Правда”. За вмешательством редакции последовало решение ЦК КПБ о необходимости восстановления исторического дома с последующим открытием в нём музея им. А.В.Суворова.

4 августа 1946 года директором торжественно провозглашенного, но по сути несуществующего музея был назначен Алексей Михайлович Мартынов, прежде занимавшийся организацией почтовой службы и городской библиотеки. По тем временам это было необычное назначение. Известно, что партия, особенно на посты в области идеологии, ставила коммунистов, в редких случаях - перспективных комсомольцев. Но Мартынов не был ни тем, ни другим, а жизнь доказала, что власть не ошиблась в “беспартийном большевике". Отдавая себе отчет в полной некомпетентности в навязанном деле, Алексей Михайлович в первые годы неоднократно пытался уволиться. Но от судьбы не уйдешь...

При активном содействии главного архитектора области П. В. Леонова была разработана проектная документация на реставрацию. Непосредственные восстановительные работы возлагались на маломощную ремстройконтору местного горкоммунхоза. Строителей не хватало, да и снабжение оставляло желать лучшего: шел первый послевоенный год.

ТРУДНОСТИ И ОШИБКИ
Мартынову пришлось освоить роль снабженца, добывая наряды на стройдефицит. Но самое главное внимание Алексей Михайлович уделял сбору экспонатов, прекрасно понимая, что без них музей создать невозможно. Он настолько преуспел в этом деле, что к концу 1947 года в фондах числилось 663 предмета музейного значения. А первыми экспонатами стали несколько унаследованных им от отца царских монет да кое-что из домашних вещей, пригодных для будущей экспозиции.

В ту пору, раздумывая о возможных источниках поступления необходимых музею экспонатов, Алексей Михайлович решил обратиться к населению Брестчины с листовкой, в которой он привел обстоятельный список того, в чём нуждался музей. К счастью директора, рукопись была завизирована вторым секретарём райкома партии Макушенко. Листовку тиражом 1000 экземпляров безвозмездно отпечатали в типографии местной газеты. И тут же разразился скандал. Когда о затее Мартынова узнали в отделе пропаганды Брестского обкома партии, там пришли в ужас. Распространение безобидной листовки было категорически запрещено, и весь тираж сожжён. Впрочем, один экземпляр всё-таки сохранился и находится в фондах музея. Познакомившись с текстом, читатель справедливо недоумевает: что же крамольного усмотрели власти в призыве помочь становлению нового музея на Брестчине?

Летом 1947 года главный архитектор области сумел предоставить Мартынову месячную командировку в Москву и Ленинград для сбора в центральных библиотеках материалов по истории Бреста и Кобрина. Благодаря этой поездке Алексею Михайловичу удалось завязать полезные знакомства с суворововедами, сотрудниками Артмузея, который вскоре стал основным поставщиком нашему музею подлинных экспонатов по войной истории.

НАЧАЛО МУЗЕЙНОГО ДЕЛА
Тем временем реставрация домика продолжалась, и к концу 1947 года основные работы были завершены. В начале 1948 года приказом по министерству окончательно определился новый профиль музея: Кобринский военно-исторический им. А.В.Суворова.

Штат музея в 1946-47 годах состоял из одного директора. Зарплату Мартынов начал получать лишь с января 1947 года. На должность научного сотрудника был зачислен Николай Мартынович Василевский, человек, далёкий от исторической науки, зато неоценимый во всех иных отношениях. Его практическая смекалка в сочетании с золотыми руками помогала оформлять неоднократно меняющиеся экспозиции.

Музею предстоял ответственный экзамен - создание первой экспозиции. Вышестоящей инстанцией были учреждены следующие разделы экспозиции: “Наши великие предки”, “А.В.Суворов”, “Отечественная война 1812 года”.

Дальше замыслы властей не простирались. А жаль. Была упущена возможность по горячим следам приобрести много ценных экспонатов по Великой Отечественной войне.

Для начала кобринские музейщики располагали портретами "великих предков" работы брестских художников да набором разных фотографий и литографий по военно-исторической тематике. Мартынов понимал, что всё это - примитивная убогость и кустарщина, однако надо же было с чего-то начинать.

ТОРЖЕСТВЕННОЕ ОТКРЫТИЕ
Ареопаг районных руководителей принял решение приурочить открытие музея к 1 мая. К тому времени удалось кое-как заполнить пустоту второго-пятого залов. Эта же операция в первом зале тормозилась из-за отсутствия портрета Суворова. Утром первый секретарь райкома И.Д. Царенков вызвал к себе директора музея до начала митинга, чтобы напомнить об открытии экспозиции после демонстрации. Никакие возражения со ссылкой на вынужденную неподготовленность не подействовали. Спасло положение то обстоятельство, что буквально накануне из Московского исторического музея была получена выставка, посвященная 30-летию Октябрьской революции. Её и разместили в пустующем первом зале.

Не было времени раздобыть традиционную ленту для разрезания. Даже флага на музее не было. Алексей Михайлович решился на рискованный шаг: под свою ответственность отправил одного из помощников снять флаг на соседнем доме. Полотнищем похищенного флага обернули мраморную мемориальную доску, которая была приколочена у входа на глазах у собравшихся.

Тем временем вдоль улицы у музея выстроились шеренги военнослужащих и собралась огромная толпа горожан. Местное руководство одобрило осмотренную экспозицию. До конца первого года работы в музее побывало свыше 18-ти тысяч человек.

СОБИРАТЕЛЬ ЦЕННОСТЕЙ
После открытия А.М. Мартынову пришлось стать своего рода “челноком”, на долгие годы зачастившим в музеи Москвы и Ленинграда за получением экспонатов, которых за один приём выделялось ограниченное количество.

Вот как описывал сам А. М. Мартынов процедуру получения экспонатов в Артмузее: “Начиналось с предварительного заглазного отбора 30-40 предметов, не больше, по предельно лаконичному списку. После получения разрешения на передачу из артиллерийской Академии следовало разыскивать нужные предметы в огромных ящиках, в которых они вернулись из эвакуации. Они были нагромождены в казематах Петрокрепости. К примеру, для обнаружения одного предмета из сотен, находящихся в ящике, зачастую под тремя-четырьмя другими, надлежало снять верхние ящики, вскрыть нужный, окованный, извлечь искомый экспонат, затем всё привести в первоначальное положение. Привлечь грузчиков со стороны не разрешалось: вход был строго по пропускам, а посему музейщики вынуждены были подавать друг другу руку братской помощи. Зачастую отбор, оформление документов и отгрузка затягивались на месяц. По существующим правилам перевозка по железной дороге любых видов вооружения должна была сопровождаться специальным конвоиром. А время было такое, что задержаться в гостинице не было возможности, приходилось искать кров у знакомых или полагаться на случайное жильё…”

Вскоре отдел музеев Министерства культуры решил использовать выигрышный военно-исторический профиль нашего музея, популярность имени Суворова и связи Мартынова в столичных музеях, превратив молодой Кобринский музей в своего рода “донора” дефицитных экспонатов для краеведческих музеев республики. Таким образом, два десятка белорусских музеев пополнили свои фонды за счёт полулегальных командировок Алексея Михайловича.

НОВЫЙ РЕМОНТ
Весной 1949 года, во время очередной поездки Мартынова в Ленинград, Василевский обнаружил в щелях половиц подозрительный грибок, с которым он стал бороться при помощи керосина и скипидара. С 22 июля музей был закрыт на дополнительный аварийный ремонт.

Когда же по возвращении Алексей Михайлович обратился к знающим людям, выяснилось, что грибок оказался особенно зловредным для древесины, способным уничтожить любое деревянное строение. Специальная комиссия приняла решение: срочно сорвать и сжечь половые доски (а их 200 кв.м), попутно удалив из-под пола землю на глубине до полуметра.

В следующем, 1950-м, году предстояла 150-я годовщина со дня смерти Суворова. Серьёзность ситуации оценил и сам Мартынов: “Нашлись и такие сверхбдительные товарищи, которые склонны были усматривать в происшедшем некий злой умысел, а то и открытую диверсию. А с этим шутить не приходилось. В действительности всё было несравненно проще. Для ремонта использовалась древесина, в изобилии валявшаяся в лесу после немецких заготовок. Она уже в лесу была заражена грибком. Усугублялось дело тем, что по старому обычаю непросохшие доски настилались на влажную землю, без продушин в фундаменте. Об антисептике не вспомнили - время было такое”.

Местное начальство, поглощённое уборочной кампанией, проявило полнейшее равнодушие к музейным проблемам. А.М. Мартынову пришлось прибегнуть к помощи прессы. Вскоре его письмо с редакционным комментарием было опубликовано в “Заре”, что привело в бешенство местного руководителя Царенкова. В течение последующих двух лет этот “громовержец” районного масштаба прилагал немало усилий для расправы с директором музея. Если ему это не удалось, то исключительно благодаря сопротивлению областных и республиканских инстанций, взявших Алексея Михайловича под защиту.


ВТОРОЕ ОТКРЫТИЕ МУЗЕЯ
Лишь поздней осенью 1949 года мучительно завершился второй ремонт. Мартынов без содрогания не мог вспоминать о тех, без преувеличения, кошмарно-героических неделях.

К долгожданному суворовскому юбилею все трудности остались позади. Притом была не только полностью восстановлена улучшенная экспозиция пяти залов, но даже отлита в Ленинграде и своевременно доставлена в Кобрин бронзовая копия бюста полководца Суворова работы скульптора Кюферле. 18 мая 1950 года повторилась церемония торжественного открытия, на этот раз при участии областного руководства. Так в беспрерывных трудах прошли три года становления музея из длинной вереницы тридцати двух лет, которые Мартынову пришлось провести на его “капитанском мостике”.

ХРАНИТЕЛЬ ИСТОРИИ
Краеведческая деятельность первого директора музея позволила заполнить “белые” страницы истории города. Он проделал большую работу по установлению даты первого письменного упоминания о Кобрине, до мельчайших подробностей знал историю каждой улочки, каждого старинного дома и постепенно стал хранителем истории города, где родился, вырос и состоялся как личность.

По многочисленным публикациям А.М. Мартынова в республиканских и местных органах печати современники изучают прошлое, учатся любить и уважать свою маленькую родину. Алексей Михайлович побывал в ряде стран, более чем в ста пятидесяти городах мира, использовал добытые сведения и экспонаты для пополнения музея. Когда в Измаиле были найдены ядра для пушек далёких суворовских времён, директор музея привёз их в чемоданах. Бесценное оружие 18 века он доставил из Ленинграда, вёз его в вещмешке в общем вагоне поезда, положив под голову вместо подушки. Накопления ценных подлинных экспонатов дали возможность Кобринскому музею регулярно совершенствовать экспозицию и открыть новый отдел, посвященный ВОВ.

НОВЫЕ СТРАНИЦЫ МУЗЕЙНОЙ ЛЕТОПИСИ
Прошло всего несколько лет, как на пути развития музея возникла очередная преграда - ограниченная площадь экспозиции. В начале пятидесятых годов освободился от школы смежный дом, значительно превосходящий по площади суворовский. Передача его музею позволила временно справиться с возникшими трудностями. К концу 70-х годов численность экспонатов превысила 5-тысячную отметку: были собраны богатейшие коллекции холодного и огнестрельного оружия, нумизматики, обмундирования и снаряжения русской армии и армий тех стран, которые в различные времена противостояли России. Рост посещаемости достиг своего апогея - до 140 тысяч человек в год при 34 тысячах экскурсий. И это при том, что штат музея не превышал 10-ти человек. В этом отношении скромному районному музею могли позавидовать многие несравненно более престижные учреждения в крупных городах. За всеми поистине грандиозными для того времени достижениями музея стояла фигура его основателя и первого директора А.М. Мартынова.

1 мая 1978 года в возрасте 73 лет Мартынов ушёл на пенсию. Музейную эстафету подхватила и достойно пронесла Нина Мефодиевна Плиско, отдавшая любимой работе тоже 32 года, как и её предшественник.

ПОЧЕТНЫЙ КОБРИНЧАНИН
Алексей Михайлович, несмотря на возраст, не сбавил темпы деятельности на избранном пути. Он постоянно держал руку на пульсе жизни музея, по спорным вопросам истории к нему обращались, как в своеобразное справочное бюро. Не существовало вопроса, который застал бы его врасплох. Мартынов мог общаться с людьми любого интеллектуального уровня, поражал собеседников своей эрудицией, хотя диплома о высшем образовании не имел.

Высокий интеллект, умение объективно оценить возможности каждого человека, тактичность, тонкий юмор привлекали к А.М. Мартынову людей. Присущая природная скромность не позволяла ему просить за себя и для себя. Но если надо было попросить или решить вопрос на благо общего дела, равных ему не было. Так, например, в 1989 году, когда уже было построено новое здание музея, на страницах районной газеты развернулась острая дискуссия вокруг статьи С. Соколовского. Автор предлагал использовать монументальное строение в центре города вовсе не по назначению, а организовать здесь кафе или другое увеселительное учреждение. Алексей Михайлович немедленно сказал своё веское слово в защиту музейных интересов. С не меньшим азартом и исторически аргументированно Алексей Михайлович выступал в печати против "непримиримых суворововедов”, рьяно защищая непобедимого полководца и его значимость в мировой истории.

За активную краеведческую работу А.М. Мартынов награждён медалью им. Н.К. Крупской, множеством грамот, именными подарками, в 1997 году ему присвоено звание “Почётный гражданин города Кобрина”. 20 августа 2004 года к 100-летию со дня рождения Алексея Михайловича Мартынова на доме, где он жил по улице Красноармейской, 39, была торжественно открыта мемориальная доска. А в музее им. А.В. Суворова экспонировалась выставка “Хранитель истории”, посвящённая юбилею первого директора. Но лучшая награда за заслуги и бескорыстный труд - добрая память о нём в сердцах кобринчан, благодарных за основание и развитие Кобринского военно-исторического музея, который сегодня по праву считается визитной карточкой нашего родного города.

Елена Рысь, зав. научно-экспозиционным отделом
Кобринского военно-исторического
музея им. А.В. Суворова.

Рысь, Е. Лелея память края своего… /Елена Рысь // Кобрин-информ. – 2006. – 28 сентября. – С. 3.