Versão em português 中文版本 日本語版
Polish version La version française Versione italiana
Русская версия English version Deutsch Version

Немецкая оккупация

Мечислав Китайчук, главы из книги «Бурные события Полесья». На территориях, захваченных после 22 июня 1941 года, гитлеровцы приступили к введению «нового порядка». С самого начала оккупации они особенно бесчеловечно относились к евреям, зато полячков поначалу не трогали, но со временем и к ним стали относится, как к другим народам, предоставив при этом явные привилегии украинцам. Гитлеровцы расположили в городе свои органы власти: гестапо, жандармерию, военную комендатуру, украинскую полицию и другие органы власти. Был также создан гебитскомиссариат, во главе которого встал нацист по фамилии Панцир.

Обучение в школах не велось, поэтому что городская администрация располагалась в бывшей гимназии имени Марии Родзевич. В июле 1941 года гестапо организовало в Кобрине первую уличную облаву. Схваченных на улице жителей вывезли в окрестности деревни Патрики и расстреляли. Тогда погибло около 200 жителей. Подавляющее большинство расстрелянных составляли евреи. Патрики, расположенные в 3 километрах от города, позже стали местом нескользких массовых расправ. В августе того же года в гебитскомиссариате было собрано около 180 местных евреев, инвалидов и неизлечимо больных. Они были вывезены в деревню Именины и там расстреляны.

Среди жителей распространилось известие о расстрелах у железнодорожного моста через Королевский канал. Насыпь моста стала местом казни узников военной комендатуры. Почти ежедневно на насыпь, вдоль которой выстраивались палачи с собаками, привозили закованных и измученных пытками военнопленных разных национальностей, выстраивали их в шеренгу, приказав встать на колени, а затем палач подходил к каждому и стрелял ему затылок. Жертва скатывалась с насыпи вниз, где с нее снимали кандалы и закапывали. Иногда приговоренным к расстрелу развязывали руки и приказывали бежать, после чего стреляли в спину.

Антифашистское движение на начальном этапе не могло быстро развиваться из-за ликвидации большого числа бывших руководителей. Гестапо, информированное через своих секретных агентов о бывших партийных деятелях, польских и советских, свои первые атаки направило против них.

В деревне Турная, расположенной в 14 километрах от города, был организован советский подпольный антифашистский комитет. Его руководителем стал Д. Борисюк, а заместителем Т. Кравчук, бывший первый председатель колхоза. Комитет приступил к созданию антифашистских групп в деревнях Стригово, Каменка, Шиповичи, Полятичи, Стрии, Богуславичи, Пески и Черевачицы, а также в деревнях, расположенных вдоль железной дороги до Антополя. Конспираторы Кравчук и Борисюк получили задание установить связь с городом.

Советская подпольная организация также действовала в Кобрине. В сентябре 1941 года в ремонтных мастерских, был взорван склад топлива. Виновников происшедшего так и не удалось найти. Кобрин имел для немцев важное стратегическое значение. Здесь находился важный железнодорожный узел, шла дорога на Москву и на восток, на Полесье. Через Кобрин проходила железная дорога, а также водные пути, по которым, согласно немецким планам, должно было возобновиться судоходство. Однако благодаря деятельности партизанских отрядов с самого начала войны движение на этих путях сообщения было в значительной мере парализовано.

Осенью 1941 года в окрестностях деревни Речица был организован партизанский отряд под командованием советского офицера Виктора Бойко, а в Дахловских лесах, близ деревни Плянта, находилась партизанская база, командиром которой был И. И. Орлов. Эти небольшие по численности отряды проводили успешные диверсии на дорогах, нагадали на полицейские посты.

В августе 1941 года ушел в лес председатель сельсовета в Зосимах Алексей Наумчик, а вместе с ним еще несколько человек. В 1942 году Наумчик инициировал объединение малых диверсионных групп, действовавших в Дахловском лесу. Так был организован партизанский отряд имени Чапаева. Уже летом этого года отряд подорвал 18 эшелонов и совершил нападение на несколько полицейских постов.

В конце 1943 года отряд значительно увеличил свою численность и в январе 1944 года был преобразован в бригаду, которая носила то же имя. Командиром партизанской бригады стал К. С. Гапасюк, а позже - Ф. Н. Баранов. Бригада состояла из четырех отрядов. Она располагала постоянными, хорошо законспирированными связями с подпольем в Турной, которое в свою очередь поддерживало связь с Кобрином. Это давало возможность партизанам быстро получать информацию о намерениях оккупантов и планировать свои действия. Бригада держала под постоянным контролем северную и северо-восточную часть Кобринского района.

В восточной части Кобринщины действовал партизанский отряд имени Кирова, расположенный в Грушевском (бывшем имении Марии Родзевич) и в Детковичском лесах. В юго-западной части Кобринского района, в Старосельских лесах, действовал отряд, названный именем его командира М. Чернака, погибшего в мае 1943 года. На юго-востоке Кобринщины действовали отряды имени Г. И. Котовского и Н. А. Щорса, основным заданием которых была охрана партизанского аэродрома, расположенного близ деревни Сворынь. До этой деревни не удалось дойти гитлеровцам, здесь продолжала действовать советская власть, а на аэродроме ночью часто разгружались советские самолеты.

Подпольщики из деревни Турная обеспечивали отряд имени Кирова тротилом. Тротил получали посредством выплавки из артиллерийских снарядов и бомб, этому научил бежавший из немецкого плена бывший защитник Брестской крепости инженер Б. Н. Михайловский. В апреле 1943 года во время выплавки тротила произошел взрыв. Погибли Д. Борисюк, М. Лукашук и С. Карпук - первые организаторы подполья на Кобринщине. Деятельность организации после этого не была прекращена. Ее продолжателем стал Тимофей Кравчук.

Комитет в Турной получил известие о деятельности в Кобрине подпольной группы, состоявшей из вдов солдат и офицеров, погибших при обороне Брестской крепости в 1941 году. Вскоре одна из них, Г. К. Шабловская, вместе с четырьмя дочерьми перебралась в Турную и установила контакт с подпольем. Дружеские отношения она поддерживала с Екатериной Лисовской, которая работала в гебитскомиссариате переводчиком и передавала информацию о карательных экспедициях, подготовке списков молодежи для вывоза в Германию, различные справки и бланки, необходимые подпольщикам. В одной группе с Лисовской находилась Ольга Лопатина, Ксения Майорова и Галина Арбузова. Галина Арбузова и работавший с ней в госпитале Петр Василенко поддерживали контакт с отрядом имени Фрунзе. 48 военнопленным они помогли бежать в этот отряд.

В июле 1942 года гитлеровцы организовали на рыночной площади публичную казнь трех партизан, схваченных во время одной из карательных экспедиций. Их вели пешком из тюрьмы на место казни. Двое приговоренных несли на носилках третьего, тяжело раненного. Во время казни один из них сорвался с виселицы. В это время он обратился к палачам с просьбой крепче затянуть петлю. Эта первая публичная казнь вызвала среди жителей закономерное возмущение и усилила ненависть к немцам.

Еврейское население, которое составляло почти половину жителей города, было сначала собрано в гетто, а затем безжалостно уничтожено. Весной 1943 года советское подпольное и партизанское движение в Кобрине и его окрестностях усилилось. В окрестностях Выгоновского озера действовал областной комитет коммунистической партии, являвшийся координационным центром и областным партизанским штабом. Его первым секретарем и командиром партизанского соединения Брестской области стал С. И. Сикорский, а заместителем - И. И. Бобров. Начальником штаба соединения был назначен П. В. Пронягин. В состав бюро обкома вошла А. И. Федосюк, которой было доверено создание подпольной организации в Кобринском и соседних районах.

Значительную помощь Кобринскому подполью оказывали разведывательно-диверсионные группы А. Никитина и В. Савельева. На заседании антифашистского комитета в Турной его руководство приняло решение о проведении в Кобрине нескольких диверсий. В Кобрин были переправлены А. Н. Курешей (он перевез их в Кобрин через охраняемый мост на телеге со снопами) и Ольгой Кравчук бомбы с часовым механизмом. Этот смертоносный груз прятала Мария Карпук.

Однажды по городу разнеслась весть, что гестаповцы арестовали какого-то подпольщика, который хотел бежать к партизанам. Гестаповцам удалось выследить Павла Гетмана, который подложил мину в автомобиль гебитскомиссара Панцира. Несмотря на жестокое дознание, арестованный никого не выдал. Тогда гитлеровцы вывели его в тюремный двор и спустили на него голодных овчарок.

Происшедшее с Гетманом было подтверждением того, что в Кобрине действует агент службы СД. Был начат тщательный сбор информации с целью выявления шпика. Вскоре стало известно, что агент хорошо владеет русским языком и часто меняет свой внешний облик, хорошо ориентируется в местной обстановке и имеет личные контакты с шефом СД Бичманом.

Между тем А. Куреша, когда понял, что за ним следят, передал часовые мины Петру Василенко и Галине Арбузовой. Он не смог предупредить Василенко и Арбузову, которые должны были взорвать топливный склад на территории военно-ремонтных мастерских. Свое задание они выполнили, и ночью прогремел взрыв. Вместо того чтобы покинуть город, Арбузова и Василенко вернулись к себе домой. Утром Василенко отправился на работу в госпиталь, где был арестован. Арбузова, узнав об аресте Василенко, решила бежать из города. Но при переходе через Пинское шоссе на мосту она была схвачена вместе со своей малолетней дочерью Жанной. В тюрьме арестованных пытали, но те никого не выдали. 13 августа 1943 года они были расстреляны близ деревни Патрики.

В ответ на гибель подпольщиков в городе было проведено несколько диверсий. Была уничтожена одна из мельниц; Т. Горбатовский в центре города, около здания почты, взорвал столб с распределительным телефонным узлом. Миной, подложенной А. Столинским, была взорвана немецкая пекарня, а в квартире немецкого чиновника так же прогремел взрыв. Тадеуш Горбатовский вскоре был арестован по донесению агента СД.

К этому времени кобринское гестапо имело уже достаточно сведений о существующем советском подполье. Начались аресты. Были арестованы А. Столинский, А. Веремчук, Л. Малофеюк, А. Белецкии, А. Савосик. Подпольщики вынуждены были покинуть город, но удалось это только А. Н. Куреше, который добрался до отряда Чапаева.

Накануне Галина Шабловская сообщила руководству подпольного комитета в Турной, что ее связная Ольга Лопатина познакомилась с неким Глебом, который упорно настаивал, чтобы она помогла ему установить связь с партизанами. Подпольный комитет принял решение его проверить, а Шабловской и Лопатиной категорически запретил встречаться с кем-либо из подполья. Этот запрет, к сожалению, был нарушен, шабловская спустя какое-то время решила навестить Лопатину. Пришла также жившая по соседству подпольщица К. Майорова. Едва она успела войти, как все трое были арестованы гестапо. После допросов и пыток они были расстреляны.

Вскоре из деревни Камень пришло известие, что здесь видели человека, похожего на разыскиваемого «Глеба». А. Никитин вместе с двумя разведчиками немедленно отправился туда. Связной из деревни показал направление, в котором ушел незнакомец. Его удалось догнать на дороге, ведущей в деревню Октябрь, но схватить опытного шпиона было не так легко, поскольку он прошел школу гестапо. Ему удалось вырваться, он начал убегать, однако очередь, выпущенная Никитиным из автомата, настигла его. Найденные при нем документы подтверждали, что он был именно тем, кто принес столько потерь для Кобринского подполья. Это был агент гестапо и СД Иоганн Шендзелерц.

Шеф СД Бичман после потери своего помощника приказал казнить всех захваченных подпольщиков. Затем исчезли и члены их семей. После того, как Кобрин был занят частями Красной Армии, солдаты обратили внимание на большую клумбу во дворе тюрьмы. После того, как ее раскопали, оказалось, что клумба прикрывала большую яму, в которой находились останки женщин и детей. И партизаны решили отомстить Бичману. Они наладили контакт с немецким солдатом, служившим в авиационной части, Максом Абенцем. Контакт был установлен с помощью К. Лисовской. Отец Абенца принимал участие в немецкой революции 1918 года и погиб. Лисовская, прекрасно говорившая по-немецки, выяснила, что Макс хотел бы помочь подполью. Было решено, что он приведет в исполнение приговор, вынесенный Бичману. В новогоднюю ночь 1943-1944 г. Абенц в составе патруля при обходе улиц заметил, что у шефа СД недостаточно плотно затемнены окна. Он вошел к нему и сделал замечание. Произошла стычка, и Абенц выстрелил в шефа СД. Дальнейшая судьба этого немецкого антифашиста неизвестна. Екатерину Лисовскую вскоре задержало гестапо, и после допросов она была расстреляна.

Немцы старались всеми изощренными способами уничтожить подполье, но своей цели в полной мере они не достигли. Места погибших занимали другие. На железнодорожной станции в Кобрине диверсии и саботаж проводила группа под руководством Степана Климука. В ее состав входил также м. Игнатюк и П. Нагорный. В течение длительного времени группа не имела связи с городским подпольем и действовала самостоятельно. Осенью 1943 года советские самолеты разбомбили неподалеку от Кобрина немецкий железнодорожный состав. В его нескольких вагонах находились женщины из Киева, которых увезли на принудительные работы в Германию. Их разместили неподалеку от города, в Лепесах. Вскоре через подпольщиков-железнодорожников советские разведчики установили контакт с этими женщинами.

В Лепесы началась успешная доставка большого количества тола, который А. Данилевская и С. Бихерт, работавшие портнихами на территории воженного городка, разместили в подвале штаба танковой части. В конце апреля 1944 года в штабе этой немецкой части проходило военное совещание. В находившийся в подвале тол немедленно была подложена мина. Мощный взрыв уничтожил штаб со всеми находившимися там чинами.

Имея взрывчатый материал, группа С. Климука начала действовать более эффективно. Систематически они начали выводить из строя железнодорожные стрелки, цеплять «часовые мины к проезжавшим через станцию поездам. Весной 1944 года гитлеровцы решили провести большую операцию, имевшую своей целью ликвидацию партизанских отрядов. Для этого были стянуты с фронта воинские части. После тяжелых боев гитлеровцам удалось оттеснить партизан из южных районов Кобринщины за реку Припять и блокировать территорию, на «которой действовал партизанский отряд имени Чапаева в Дахловском лесу. Бригаде удалось выйти из окружения и укрыться в Споровских лесах.

Полученная немецкой службой безопасности информация указывала на то, что подпольная организация действует в деревне Турная. Акцией по уничтожению руководил лично недавно назначенный шеф СД Вильч. Батальон шутцполицаев плотно окружил деревню. В бою погибли Тимофей Кравчук и Игнат Фисюк, которые долго и успешно руководили деятельностью этой организации.

Вскоре после проведенного советскими подпольщиками уничтожения здания штаба шеф СД Вильч приказал арестовать всех подозреваемых в этом деле. Среди арестованных были С. Климук, П. Нагорный, М. Игнатюк, С. Бихерт, А. Данилевская. 4 мая 1944 года они были повешены на рыночной площади.

Поляки к диверсионным актам и деятельности советского подполья относились благосклонно. Они помогали советским партизанам, поставляли продовольствие, прятали у себя людей, оказывали помощь раненым или больным, а также передавали разведывательные данные. Это сотрудничество было стихийным, не носило организованный характер и вытекало чаще всего из чисто человеческих побуждений, а также ненависти к общему врагу.

Линия фронта неудержимо приближалась к Кобрину. Немецкое командование решило организовать здесь укрепленную линию обороны. С мая начали строить железобетонные и земляные укрепления на подступах к городу и в самом городе. Немцы рассчитывали, что наступление будет с юга, поэтому на южные окраины из города сгоняли местных жителей копать противотанковые рвы. Советские подпольщики без особого труда нанесли на карту построенную гитлеровцами оборонительную систему и передали сведения партизанам, которые, в свою очередь, эти данные передали командованию Красной Армии.

Вечером 19 июля 1944 года к Кобрину подошли войска 61 армии, действовавшей в составе 1 Белорусского фронта. Перед наступавшими встала задача взять его с ходу. На рассвете рота лейтенанта Я. Ахмедшина овладела частью города на левом берегу Мухавца. Артиллерийским огнем был обстрелян передний край вражеской обороны на восточном рубеже, а затем южный рубеж. Подразделения 29 и 37 пехотных полков перешли в атаку и ворвались в город. Утром 20 июля город был освобожден Красной Армией.

В Кобрине и его окрестностях в боях принимали участие подразделения 12 гвардейской Краснознаменной Пинской и 212 Кричевской стрелковых дивизий. За боевые действия 12 полкам 61 армии было присвоено почетное наименование «Кобринских». Освобождение Кобрина создало советским войскам благоприятные условия для наступления на Брест и выхода на государственную границу.

После освобождения города оказалось, что в нем осталось немного жителей, поскольку из опасения тяжелых боев многие из них укрылись в близлежащих деревнях. Также часть жителей, опасаясь продолжения репрессий со стороны советских властей, покинули свои дома и направились к Генеральной губернии. Немецкие административные власти давали возможность уехать желающим, выдавая соответствующие документы для пересечения границы через Буг.

Кобрин под немецкой оккупацией находился 1124 дня. После занятия города Красной Армией в нем насчитывалось около 8 тысяч жителей. В годы войны в городе и районе погибло более 12 тысяч человек. После освобождения города безотлагательно приступили к восстановлению объектов, необходимых для нужд фронта. За очень короткое время был приведен в боевую готовность аэродром, на котором расположился 149 истребительный полк. В этом полку служил Арсений Иванович Морозов; в первые дни войны он был рядовым. В Кобрине А. И. Морозов уже был заместителем командира эскадрильи. На его счету было 149 боевых вылетов, во время которых он участвовал в 10 воздушных боях, лично сбил 15 самолетов противника и 3 - в группе с товарищами. 27 июля, когда начались бои на подступах к Бресту, Морозов получил задание разведать места сосредоточения гитлеровских войск и их пути отступления. Это был его 150 боевой вылет. Разведывательные данные он передавал по радио. После выполнения задания, возвращаясь на аэродром, на одной из переправ он заметил большую группировку вражеских войск, морозов направил самолет на переправу и начал ее обстрел. Немцы панически бежали и поодиночке обстреливали самолет. Морозов был смертельно ранен. Из последних сил он добрался до аэродрома и посадил самолет. Когда его товарищи подбежали к самолету, Морозов был уже мертв. Посмертно его удостоили звания Героя Советского Союза. Он был похоронен в сквере в центре города, который назвали его именем. Останки летчика позже эксгумировали и захоронили в братской могиле. Могила находится в сквере имени В. П. Пуганова.

На Кобринщине во время гитлеровской оккупации рядом с советскими партизанами сражались поляки, они также воевали в составе партизанских отрядов. Примером во время партизанской войны может служить отряд Мухи (Николая Куницкого), организованный при необычных обстоятельствах.

Куницкий жил в Кобринском повете, в Городце. В 1939 году в составе 83 пехотного полка он принимал участие в сентябрьской кампании. Попал в немецкий плен, откуда вскоре бежал и вернулся в Городец. В июле 1942 года он был завербован в 104 батальон шутцполицаев в Кобрине и направлен в Брест в военную школу на обучение. В ноябре, после окончания обучения, в звании фельдфебеля он вернулся в батальон с заданием обучить роту для борьбы с партизанами.

Во второй половине января 1943 года рота Куницкого, насчитывавшая 147 человек, была направлена в район Столина с заданием участвовать в акции против партизан. Руководили акцией 16 немецких военных, имевших разные звания. В конце января 4 рота получает конкретное задание: приступить к операции в районе местечка Высоцк. Во время марша на расстоянии пяти километров от Высоцка по данному Куницким его люди ликвидировали всех немецких солдат.

Куницкий после их ликвидации провел собрание, на котором было принято решение стать партизанским отрядом. Всем новоявленным партизанам были даны псевдонимы. Было также принято решение направиться в родные места в район Дрогичина, Кобрина, Косово и Пружан. Во время марша в назначенный район отряд неоднократно вступал в бои не только с немецкими войсками, но и с бандами Украинской повстанческой армии (УПА), издевавшимися над населением, которое им не хотело подчиняться, особенно над поляками, учиняя против них чудовищную резню.

Движение проходило по территории, где действовали советские партизаны. До них уже дошло известие о бунте 4 роты 104 батальона шутцполицаев. Отряд Куницкого подчинялся командованию партизанских отрядов, действовавших на Волыни, во главе с генералом Бегмой. В то время отряд Куницкого насчитывал 98 человек, потому что все украинцы и часть полешуков дезертировали.

28 июня Николай Куницкий (псевдоним Муха) с согласия генерала Бегмы создает 14 особую диверсионную группу и во главе ее направляется в родные места с целью сообщить семьям партизан о судьбе их близких, а также проведения диверсионных акции в районе Дрогичина, Городца, Березы Картузской и Кобрина.

Во время перехода по территории Кобринского повета близ деревни Тевли Муха наладил контакт с польским партизанским отрядом «Вереск», которому передал пару лошадей с телегой и немного добытого в бою оружия. 2 августа, после возвращения с диверсионной группой в отряд, Муха получил приказ передать командование своему заместителю. К тому времени отряд Мухи значительно увеличился, его личный состав насчитывал 189 партизан. Куницкий был направлен в район Сарн и Владимира, чтобы принять командование тремя малыми польскими группами.

Муха также принимал участие в боях на Люблинщине. В июне 1944 года он сражался с оккупантами в Яновских лесах, где воевал совместно с партизанскими отрядами Армии краевой и Народной Армии, а также советскими партизанами. Затем он перемещается в Карпаты и после соединения с регулярными частями Красной Армии партизанский отряд Николая Куницкого - Мухи - был расформирован.

Николай Куницкий - командир польско-советского партизанского отряда, житель Кобринщины, завоевал себе славу во время партизанской войны в районе Крес и на Люблинщине во время Второй мировой войны.

Невозможно также не упомянуть о деятельности Украинской повстанческой армии на территории Кобринского повета. В то время, когда на Волыни УПА устраивала массовую чудовищную резню польского населения, в Кобринском повете, расположенном в западной части Полесья, не наблюдалось со стороны украинских банд уничтожения польского населения на такой же степени, как на Волыни. Были отдельные случаи расправ над польскими семьями, но их не оыло так много, как на Волыни.

Украинского населения в Кобринском повете было относительно немного (4,8% населения); большинство украинцев жило в южных поветах Полесья; этот факт также следует принимать во внимание при объяснении, почему в Кобринском повете процент украинцев был меньше - М. К. В этой ситуации украинские националисты не имели большой поддержки среди населения. При этом следует отметить, что на Полесье прежде всего развивалось польское и советское партизанское движение. Несмотря на это обстоятельство, организация украинских националистов «Бендеры» во второй половине 1943 года приступила к объединению всех вооружённых отрядов, в том числе отрядов УПА Тараса Бульбы (Боровец), отрядов организации украинских националистов (ОУН) Мельника и других, которые действовали в разных районах Волыни и Полесья.

После объединения отрядов украинских националистов они получили название Украинской повстанческой армии. До этого времени это название носили только отряды Тараса Бульбы (бульбаши). 27 августа 1943 года командир группы «Бендеры», находившейся в подчинении ОУН, полковник Роман Клочковский (Клим Савур) отдает приказ №4о создании военных округов. Находившийся под командованием Юрия Стельмашука (Рудого) военный округ «Турив» охватывал поветы: Луцкий, Гороховский, Владимирский, Ковельский и Любомльский на Волыни; а на Полесье - Камень-Каширский, Кобринский и Брестский.

Командир украинского военного округа Юрий Стельмашук перед Второй мировой войной окончил бранденбургскую диверсионно-разведывательную школу и был агентом немецкой разведки, известным под псевдонимом Норд-4. В качестве немецкого агента он был заброшен на Волынь с целью организации и проведения диверсионных действий в районе Сарненского узла связи.

Если в юго-западном военном округе «Турив» на территории Волыни УПА проводила активную деятельность, устраивая массовые расправы в польских деревнях, уничтожая детей, женщин и стариков, то на Кобринщине, как уже упоминалось, массовой резни не было. Тем не менее, этот факт не уменьшает ответственности украинских националистов за учиненный геноцид на Кресах над поляками, евреями, а также украинцами.

Перевод Аллы Шевченко
Продолжение следует

Шевченко, А. Немецкая оккупация: Мечислав Китайчук, главы из книги «Бурные события Полесья» / Алла Шевченко // Кобрин-информ. – 2008. – 5 июня, 2 июля. – С.18. О немецкой оккупации и партизанском движении на Кобринщине.

Популярные материалы



Названия статей

Поиск по сайту

Наши партнеры

Виртуальное путешествие по всему городу Кобрину