Versão em português 中文版本 日本語版
Polish version La version française Versione italiana
Русская версия English version Deutsch Version

Рождественские святки в древнем Кобрине

Кобрин → Выдающиеся личности → Алексей Михайлович Мартынов

В тусклое прозябание довоенного кобринского мещанства яркими вспышками изредка вкрапливались значительные православные праздники. Из них наиболее почитаемыми были два: зимний – Рождество и весенний – Пасха. С веками на их сугубо религиозную первооснову наслаивалось множество бытовой обрядности, корнями идущей в язычество, с разнообразием нюансов в отдельных местностях, которые зачастую приглушали истинный смысл чтимых верующими библейских событий. Своеобразным общим знаменателем обоих праздников являлись предшествующие каждому шестинедельные Филипповский и Великий посты, т.е. ритуально определенное воздержание в пище. Если в отдаленном прошлом строгие правила постов неукоснительно соблюдались, то с течением времени допускалось более свободное толкование обязательных ограничений.

Уже задолго до близящихся святок начинало лихорадить будущих колядников. В среде неугомонной молодежи сплачивались многочисленные группы, которые обновляли прошлогодние либо мастерили новые звезды и «бэтлейки», стараясь в изобретательности перещеголять друг друга. Попутно шло разучивание церковных и местных рождественских песнопений.

Увы, вещественных образцов некогда весьма распространенных атрибутов колядования не сохранилось даже в музеях, поэтому, думается, уместно будет ознакомиться с ними обстоятельнее. Великовозрастные подростки в этом случае пользовались шести-, а то и восьмилучевыми звездами. Это были замысловатые конструкции свыше метра в диаметре, носимые на палке. Застекленная центральная часть звезды была устойчивой, тогда как наружная, собственно звезда, крутилась. В круге имелось крошечное подобие яслей в окружении фигурок людей и животных. Украшение состояло из блестящих бус, зеркалец, искусственных цветов. Посредине зажигалась свеча. К внутренней устойчивой окружности вплотную примыкала вторая, вращающаяся, наёженная продолговатыми «рогами», полые каркасы которых обтягивались цветной бумагой. Концы «рогов» украшались пышными бумажными кистями. Одновременно младшие ребята возились с «бэтлейками» (от искаженного слова «Вифлеем»), напоминающими большие фонари. Легкий деревянный каркас обтягивался промасленной бумагой с четырех сторон, на нее наклеивались вырезанные из цветной бумаги силуэты вертепа, растений и животных, звезды. Внутри «бэтлейки» помещалось цилиндрическое устройство из деревянных лучинок, на которых последовательно размещались вырезанные из картона фигурки людей и животных. Остроумное приспособление действовало таким образом, что цилиндр непрерывно вращался под воздействием тепла, излучаемого горящей свечой, причем на стенках «бэтлейки» менялись силуэты фигур.

Используя школьные каникулы, уже начиная с вечера сочельника нетерпеливые христославы шумливыми стайками перебегали от окна к окну православных горожан. Осветленная свечой «бэтлейка» подносилась к окну, у которого обычно дежурили домочадцы. После исполнения нескольких колядок, поздравления хозяев и получения заработанных копеек ребята спешили к соседним домам. Колядование продолжалось в три рождественских вечера, затем на «Щедруху» (подновогодний вечер), а завершалось на «водную коляду» 5 января, накануне Крещения. Разумеется, среди колядников-малолеток на почве зависти конкуренции возникали далеко не безобидные потасовки, сопровождаемые ревом обладателей искаженных «бэтлеек». Басовитые ватаги более великовозрастных колядников со звездами — а их было не так много — вознаграждались более, солидными гонорарами в серебряной мелочи. Собираемая выручка делилась поровну.

Предусмотрительные хозяева запасались к праздникам стопками медяков и серебряными монетами. Размеры вознаграждения менялись в зависимости от оригинальности оформления, количества и качества исполнения колядок, что компетентно обсуждалось слушателями.

Естественно, предпраздничные хлопоты возлагали особенные заботы на домохозяек, на которых лежала ответственность за приготовление традиционной «вечери». Причем меню значительно варьировалось в зависимости от материальной обеспеченности семьи и специфических особенностей того или иного ужина. С наибольшей торжественностью отмечалась главная «коляда» в ночь под Рождество. Вековой обычай требовал, чтобы праздничная трапеза состояла не менее, чем из двенадцати блюд (двенадцать месяцев, столько же апостолов) обязательно из постных яств, подаваемых в определенной последовательности.

На столе тонким слоем расстилалось сено, прикрытое чистой скатертью. Участники ужина выдергивали стебель, длина которого предвещала продолжительность жизни. Сено оставалось до водяной коляды, после чего скармливалось скоту. У земледельцев было в обычае помещать в красном углу пышный ржаной сноп, зерна которого первыми употребляли в очередной сев. Торжественное настроение домочадцев создавалось частичным воздержанием всех от пищи «до звезды», таинственным полумраком от света зажженных у образов лампад. В патриархальных семьях на святки под родительский кров по возможности собиралось как можно больше членов семьи, нередко приезжавших издалека.

Начинался праздничный ужин с кутьи – перловой или рисовой каши с маком и медом. Далее следовали в установленном порядке украинский борщ, блины, рыба, грибы и проч. Разнообразние подаваемых блюд завершалось киселем с маковым молоком и компотом из сухофруктов. Вряд ли следует говорить, что хлеб и пироги были только собственной выпечки.

Канун новогодья назывался у нас «Щедрухой». Как водится, девчата занимались гаданьями. В этот вечер, помимо колядников, на улицах появлялись буйные ватаги взрослых ряженых (по местному «переодетых»), навещавших по преимуществу состоятельные дома, где можно было рассчитывать на более щедрое угощение. Здесь было полное раздолье выдумкам и проказам, коллективному безудержному веселью. Днем в обычае у молодежи было «кулигать», т.е. вперегонки кататься на украшенных лентами и бубенцами санях.

Столь модные ныне елки были скорее исключением и являлись привилегией интеллигентских семейств. Покупные украшения стоили недешево, да и ассортимент оставлял желать лучшего, поэтому бумажные цепи и всевозможные игрушки клеились по вечерам вручную, всей семьей, проявляя творческую выдумку. Основными украшениями служили свечи, золоченые орехи, яблоки, конфеты, печенье.

У чиновного люда было в обычае наряжаться в форменные сюртуки, нередко с мундирными шпагами, и «наносить визиты» начальству и сослуживцам. При отсутствии в доме хозяина, посетитель оставлял свою визитную карточку. Если же хозяин был дома, полагалось скромное угощение а ля фуршетт. Здесь следует отметить, что водочные изделия употреблялись умеренно, предпочтение отдавалось винам, причем для женщин предлагались особые «дамские сорта». Вряд ли следует говорить, что извозчиков визитеры в эти дни брали нарасхват.

И завершающим в этом созвездии праздников было Богоявление, в быту называемое Крещением. Начиналось торжество уже в преддверии праздника освящением воды в церкви. Церковные энтузиасты-старатели с беспокойством гадали, не подведут ли пресловутые «крещенские морозы», отсутствие которых могло многое испортить в традиционной церемонии. Дело в том, что у моста во льду Мухавца делалась прорубь, над которой устанавливался внушительных размеров фигурный крест изо льда. Обычно его окрашивали свекольным соком, а обрамлялась рядами елочек.

Со всех городских храмов сюда стягивались крестные ходы. Приезжало множество пригородных крестьян. А когда начинался торжественный обряд водосвятия, голубеводы выпускали стаи своих питомцев, красиво трепетавших в небесной синеве. Одновременно выстроившаяся на мосту рота солдат (эта церемония соблюдалась и поляками) давала троекратный залп, тогда как военный оркестр исполнял гимн «Коль славен наш Господь в Сионе». Красочное зрелище неизменно собирало на мосту и бечевнике тысячные массы зрителей. В заключение присутствующие запасались из проруби «святой водой», которой хозяева окрапливали дома, все строения. Тем временем крестьяне вперегонки обламывали еловые лапки, которым приписывалось магическое воздействие в хозяйстве.

Таков был последний аккорд двухнедельных праздников с их «святыми вечерами», в которые полагалось всем предаваться обязательной праздности.

 А. Мартынов

Мартынов, А. Рождественские святки в древнем Кобрине / А. Мартынов // Кобрынскі веснік. – 1993. – 6 студзеня. – С. 2.

Навигация



Наши партнеры

Познай Кобрин