Versão em português 中文版本 日本語版
Polish version La version française Versione italiana
Русская версия English version Deutsch Version

Бальбина Свитич-Видацкая

Польский скульптор, педагог и поэт. Чуть ли не в младенчестве оставшись сиротой, уже в детстве открыла в себе талант художника. Окончив Брестскую гимназию имени РомуальдаТраугутта, поступила в Академию изящных искусств в Кракове. Затем преподавала в польских гимназиях Бреста и Кобрина. Национальную известность принес ей бюст Тадеуша Костюшко, установленный в Кобрине. После Второй мировой войны переехала в Польшу. Автор тысячи скульптурных работ последние двадцать лет провела в Ольштыне, где в ее честь названа одна из улиц города.

Как бы там ни было, но приходится признать, что потихоньку-помаленьку человечество меняется. Сами далеко не всегда гуманные в жизни – в собственной семье, в общественном транспорте, на работе или на природе, теперь и в Интернете, – мы чаще стали задавать вопросы о гуманном отношении ко всему, что нас окружает. И все это, конечно, хорошо и замечательно. Но есть и другая сторона медали. Создание, скажем так, оранжерейных условий для развития человека далеко не всегда приводит к желательным положительным результатам. Зачастую человек, с раннего детства познавший горечь утрат, жизненные мытарства, добивается многого именно потому, что помощи ждать неоткуда, что необходимо включать какие-то дополнительные резервы организма, интеллекта, таланта. Увы, борьбу за место под солнцем или, попросту говоря, за выживание, никто не отменял. И, судя по всему, вряд ли можно на это надеется. Не при нашей, как говорится, жизни.

Есть такая фраза – я сделал себя сам. Вот и сегодняшняя героиня «Фамильного древа Брестчины» имела все основания ее произнести. В нашей портретной галерее уже не раз выставлялись жизненные портреты польских художников, так или иначе связанных с Брестчиной. Можно, к примеру, вспомнить имена Эразма Кальварийского или Витольда Туркевича, творившего причудливые композиции из стекла. Сегодня – скульптор Бальбина Свитич-Видацка.

Ранние утраты
31 марта 1901 года, в Могилеве, в семье Никодима и Марии Конарских родилась девочка. Родители, наверняка люди набожные, назвали ее Бальбиной, в честь раннехристианской мученицы, память по которой совершается в этот день. Что ж, как корабль назовешь, так он и поплывет. Весна – и года, и нового века. Радужных надежд и устремлений было много, не только в семье Конарских. Ожидание чего-то нового и прекрасного витало в воздухе, пожалуй, всего мира. А оказалось все по-старому – беды и трагедии валились одна за другой. Трех лет от роду девочка в одночасье лишилась матери и отца. Благо взял к себе на воспитание малолетнюю сироту ее дядя, католический священник Владислав Конарский, живший в далеком Воронеже.

Но и там надолго по каким-то причинам она не задержалась. Отрочество Бальбины прошло в местечке Борисово под Кобрином, в семье тети, бывшей замужем за местным доктором Иосифом Витковским, у которого было здесь имение. Жили они, судя по всему, достаточно богато, но одиноко, своих детей у них не было.

Но и там надолго по каким-то причинам она не задержалась. Отрочество Бальбины прошло в местечке Борисово под Кобрином, в семье тети, бывшей замужем за местным доктором Иосифом Витковским, у которого было здесь имение. Жили они, судя по всему, достаточно богато, но одиноко, своих детей у них не было.

Из Бреста-над-Бугом в Краков
Семья тети поистине стала Бальбине родной. Видимо, люди они были широко образованные и незаурядные. Сначала дали девочке хорошее домашнее образование, а затем, в 1919 году, после того как Брест вошел в состав Польши, отдали учиться в Брестскую гимназию имени РомуальдаТраугутта. И занятия художественным творчеством всячески поощрялись. Например, в 1922 году юному дарованию было позволено в большом доме семьи Витковских устроить обширную галерею своих работ. А уже после окончания Брестской гимназии в 1924-м вопрос о том, где продолжить образование, видимо, даже не поднимался. Только Краков и тамошняя Академия изящных искусств. Поступила и училась пять лет на курсе замечательного скульптора и ректора Академии Константина Лящка. И окончила курс с отличием.

Между Кобрином и Брестом
Пять лет жизни в одном из красивейших городов Европы, с богатейшими традициями образования и художественной культуры. Обучение у лучшего польского скульптора того времени. На руках диплом с отличием. Интересный вопрос: что подвигло молодую художницу на возвращение в ставшие для нее родными места? Любовь к уединению, столь желательному любому художнику? Жажда просветительской деятельности и связанный с ней альтруизм, отказ от себя ради каких-то высших целей? Определенные свойства темперамента? Наверняка ведь были у нее возможности остаться в Кракове. Или рано потерявшая семью и обретшая ее в семье тети, она не хотела расставаться с родными? Так или иначе, Бальбина возвращается в Кобрин. Преподает в гимназии имени Марии Родзевич изобразительное искусство, возглавляет местное скаутское движение. А в 1932 году к ней приходит первый реальный успех. Ее работа – бюст Тадеуша Костюшко получает общенациональное признание. Установлен он был в Кобрине на месте памятника в честь первой крупной победы русских войск над Наполеоном. (Бронзовый орел в 1920-м бесследно исчез, пьедестал пустовал. Бюст Костюшко простоял до 1951 года, потом оказался в Брестском краеведческом музее, затем находился в фондах Кобринского музея Суворова.

В 1935 году, участвуя в выставке в Пинске, художница получает золотую медаль, а еще через некоторое время ее скульптура «Полешучка» была приобретена на пожертвования маршала Пилсудского. В эти же годы она преподавала и в родной alma-mater– брестской гимназии имени Ромуальда Траугутта. В 1938 году БальбинуСвитич (она вышла замуж в 1931-м) премировали государственной стипендии на поездку и продолжение обучения в Италию. Осуществиться планам на эту поездку помешала Вторая мировая война.

Оказаться на советской территории в конце тридцатых годов двадцатого века тоже было удовольствием ниже среднего. С человеком могло произойти все что угодно. Как минимум могли сослать в Сибирь. Но то ли лимит горя был исчерпан, то ли с художественными кадрами на вновь обретенных территориях было худо. Позволили работать. Так, для только что открывшегося театра в Бресте она выполнила бюсты Чехова и Станиславского, для минского музея – бюсты Горького и Чайковского, для минской филармонии – Шопена и Бетховена. Во время фашистской оккупации и сама выжила и спасала евреев из кобринского гетто.

И после Освенцима искусство возможно
Но и эта война закончилась. И, думается, художница где-то внутри себя вопрошала, как и Теодор Адорно: «Возможна ли после Освенцима поэзия?». Оказалось, что да, возможна. И вообще, и конкретно для нее самой.

Бюст Адама Мицкевича

После войны художница перебралась в Польшу. Некоторое время скиталась по разным городам в поисках пристанища. Пока наконец не осела в небольшом городе на севере Польши – Ольштыне. Здесь, кстати говоря, оседало много польских семей из Западной Белоруссии.

В Ольштыне она провела последние двадцать лет жизни, с 1952-го по 72-й год. Этот край тоже богат на озера, один из самых живописных районов Польши и, возможно, пейзажи, окружавшие ее, напоминали ей о годах юности, проведенных на Полесье. Она продолжала ваять скульптуры, многие из которых украшают Ольштын и другие города страны. Постоянно участвовала в художественных выставках. Писала стихи, наверное, больше, что называется, «для себя», но некоторые все же публиковались в периодической печати и альманахах.

Искусство суть преодоление. Художник, тем более скульптор, преодолевает материал, с которым работает. Но еще более значимым для художника является преодоление в себе человеческого, выход на какие-то иные высоты. Скульптор Бальбина Свитич-Видацка еще и изменила в меру своих сил и таланта облик городов.
 

Владимир ГЛАЗОВ, Газета "Брестский Курьер", 24.07.2013

Навигация





Наши партнеры

Познай Кобрин